Шейлок Глузман он же Sam Glassman

 

    Говорили, что я была ужасно крикливым ребенком, и до 4-х месяцев орала днем и ночью, не давая покоя не только семье, но и соседям. В то время декретный отпуск по уходу за ребенком длился два месяца. Моя мама, оставив на попечение бабушки Ривки (своей матери) не только меня, но и мою старшую сестру Любу, которой было уже 4,5 года, вышла на работу. Я требовала постоянного внимания. Бабушка, научила Любу читать, усадила её за книги, и все время посвятила уходу за мной. Скорочтению сестру никто, конечно не учил, но она читала со скоростью перелистывания страниц. Бабушка была полностью в моем распоряжении.

    Я росла, и мне нужны были сказки, которых бабушка Ривка не знала. Читать так рано я не научилась и воспитывалась на библейских историях пророков, царей израилевых и мудрой царицы Эстер. Отдельное место занимали воспоминания бабушки из жизни родных и соседей, окутанные моралью старых времен. Эти истории повторялись и крепко засели в моей памяти. Я рассказывала «бабушкины сказки» своим детям и внукам, но до них дошел только слабый отпечаток непонятного прошлого времени. Старики обычно любят вспоминать молодость, а я всегда с удовольствием слушала рассказы старшего поколения: дяди Моти, дяди Саши, тети Дверы. Мне всегда хотелось узнать насколько правдивы были их истории

Многие  наши родственники рассказывали, что мой дед Айзик Глузман ездил в Америку к младшему брату Шейлоку. По дороге в Америку его ограбили и задержали на таможне в Америке. У меня не было полной уверенности в правдивости этой истории.-в семьях часто хранятся фантастические предания о былом величии. Дед был кузнецом, и судя по всему, не очень богатым. Что можно украсть у несчастного эмигранта?

Цель его поездки не очень понятна. Туризмом тогда не занимались и оставлять жену с маленькими детьми крайне неразумно. Какое-то время он пробыл у Шейлока в Бостоне и вернулся обратно. В семье была ещё одна легенда про клад, найденный братьями, но однозначного подтверждения этому я не нашла, хотя многие приметы для этого имеются. Сюда же и вписывается мало понятная поездка деда за океан. По одной из версий он вёз брату его долю. Шейлок с Айзиком поддерживали связь до 1935 года. Последнее время переписку вел мой отец. Я запомнила его слова, что у Шейлока было четыре сына, а старшего, как и всех старших сыновей в их семье, звали Мотя. Никакой другой информации для поиска у меня не было.

Про историю, из-за которой Шейлок оказался в Америке я слышала от тети Дверы, и дяди Моти, и ни политического, ни экономического характера она не носила.

По словам дяди Моти Глузмана, это произошло когда  мама дяди Моти собиралась произвести его на белый свет (Он родился 7 августа 1910 год). Замечательный рассказчик дядя Мотя красочно описывал последний подвиг Шейлока, после которого родня прятала его, а оформив документы, срочно отправила подальше от греха в Америку. Шейлок был Робин Гудом, защитником прав угнетенных и животных.

Вот эта история. Какой-то крестьянин, приехавший из села, на потеху окружающим решил подразнить их корову, которая паслась недалеко от дома. Шейлок, обладатель бесшабашного боевого характера, заметил непорядок и пошел заступаться за бедное животное. Завязалась перебранка, у крестьянина тоже нашлись сторонники, которые тут же начали громить прилавки еврейских торговцев, стоявшие вдоль дорог к базару. Шейлок, забежал в кузницу и плотно закрыл за собой дверь. Однако, толпа любителей погромить евреев наседала. Шейлок схватил в кузнице, то, что попалось под руку, а попались ему огромные кузнечные клещи, выпрыгнул из бокового окна и стал ударами с тыла бить погромщиков. Сколько людей при этом было ранено-неизвестно. Известно, только то, что пострадал полицейский, наблюдавший за погромом, (некоторые говорили, что он даже был убит). Шейлок с молодой женой прятались от правосудия у родственников в Лугинах, а когда были готовы документы, Шейлок сразу же покинул местечко.

Всё это была предыстория о информации, которой я располагала при поиске легендарного Шейлока Глузмана и его потомков в Америке.

В 2005 году я занялась построением родословной для моих внуков. Поисковые системы еле работали. Тем не менее, информация с острова Эллис о американских иммигрантах уже была доступна.  На прибывающих в Америку кораблях составлялись списки пассажиров совсем не каллиграфическим почерком. Фамилии в английской транскрипции звучали иначе, а еврейские имена тем более. Названия городов носили вообще фантастический характер.  Я рассматривала каждую строчку всех прибывших с 1909 по 1911 год (+-год от даты  рождения дяди Моти) с фамилией Глузман, Глозман, Глазман, Глусман, Глосман, Гласман, Глуссман, Глоссман, Глассман.

Среди многих созвучных фамилий я нашла целых два манифеста моего деда Айзика. Один о прибытии в Америку, а второй о задержании его на таможне. Семейная легенда стала подтверждаться. 

Появилась точная дата приезда: 5 сентября, 1911 год. У деда фамилия была написана почти правильно- Glasman; имя жены, оставшаяся в Новограде Волынском, тоже совпадает- Фейга, а город, откуда приехал Zwill, чему я не удивилась, потому что это старое название города, которому в наше время опять вернули историческое название Звягель (на идише наши предки говорили просто «Звилл»). На вопрос: «К кому и куда едете?», дед ответил, что он едет к брату Сэму Глассману, а дальше город Бостон и неразборчивый адрес. Таким образом подтвердился сам факт: дед Айзик Глузман, в самом деле ездил в Америку к брату.

Если Айзик ехал к брату Шейлоку, то можно предположить, что Шейлока в Америке стали звать Сэм и  очевидно, приехал он до сентября 1911 года. . Дядя Мотя родился в августе 1910 года, и история с коровой была в 1910 году, значит Шейлок приехал в Америку с июля 1910 до июля 1911 года. Опять я перебирала все варианты написания фамилии Шейлока, но ничего подходящего не находила. Тогда стала искать все по тем же фамилиям, но в конце добавила два «н» Глузманн, Глозманн, Глазманн, и нашла, то что по многим признакам мне подходило, но полной уверенности не было.

Я остановилась на Glassmann Shoel 23 лет из Новограда Волынского, который едет в Бостон. Новоград Волынский не такой большой город, и Глузманов там не так много. Прибыл 26 сентября 1910 года. Рост 5. 9’, едет к дяде Мордко Фейгельбауму. Написание фамилии немного не соответствует, а имя только отдаленно напоминает «Шейлок», но рост-высокий, как у многих наших родственников.  В манифесте написано, что в Новограде Волынском у него осталась жена Идес. К кому он ехал, пока неважно, но среди родственников   дядя  Фейгельбаум не упоминается. Появилось три варианта имени: Шейлок, как звали дома, Шоель, как написано в корабельных документах и Сэм, как его записал мой дед в декларации. В фамилии тоже разные варианты написания : Глузман, Гласман, Глассман, Глассманн, но что очень важно, что появилось имя жены: Идес. 

 При натурализации американцы проступили с фамилиями очень просто-  Глузманы, Глозманы, Глазманы и т.д. были стандартизованы, все получили одну фамилию GLASSMAN. Среди этого множества людей имена «Сэм» и «Самуэль» пользовалось большой популярностью.

Круг моего поиска так сильно расширился, что  дальнейшие поиски Шейлока я сочла бессмысленными и отложила до лучших времен. Через много лет, в 2018 году в интернете появились Метрические книги Новограда Волынского и окрестных местечек. Я опять вернулась к поиску легендарного Шейлока, пытаясь найти в Украинских архивах, что-нибудь новое о Шейлоке.

В Житомирском архиве сохранились далеко не  все документы, а сохранившиеся часто были такого качества, что  написанное с трудом читалось. Записи велись на  старом русском языке и идише.  Сначала я нашла запись о рождении моего деда. Для этого я взяла метрическую книгу за 1882 год и читала её до того места, пока нашла среди родившихся младенцев имя Айзика Глузмана. Хорошо, что мне был точно известен год его рождения. Мне повезло, что дед родился в апреле, а не в декабре. Из записи о рождении  Айзика Глузмана я узнала имя его  отца Мордко Давидович Глузман, а матери  Сура Шевель-Гершевна.  Фамилию в те годы у женщин не писали. Кроме того, появилась совсем удивительная запись о том, что Мордко Давидович был мещанином города Лугины. Никто в родне ни про какие Лугины не говорил и я ошибочно посчитала, что он просто родился в Лугинах. Как оказалось позже, у детей Айзика, точно родившегося в Новограде Волыском, было унаследовано звание «мещанин Лугин». Дело в том, что евреи были приписаны в 18 веке к определенным кагалам, а переход из одного кагала в другой был связан с какими -то трудностями, вот и продолжали они числиться мещанами тех мест, откуда были их предки. Кстати, это очень помогло при поиске корней этих предков. Именно в Лугинах, расположенных в 130км от Новограда Волынского, я нашла ещё три предыдущих поколения, что не являлось моей задачей-я продолжала поиск Шейлока. 

В метрической книге Новограда Волынского за 1887 год я нашла  запись о том, что у Мордки Давидовича и Суры Шевель   Гершевны Глузман 7 мая 1887 года родился сын Шевель. Имена родителей  Шевеля полностью совпадают с именами родителей моего деда Айзика-значит они родные братья. Имя Шевель созвучно  «Шейлоку». и среди других детей более похожего имени нет. Очевидно, что его назвали в честь деда по материнской линии, и не надо удивляться, если  где-то встретится его второе имя Герш и он будет записан как его дед: Шевель Герш, а Шейлок-просто домашнее имя, и в официальных документах не употребляется.

Я вернулась к документам  о натурализации Шейлока в Америке.  Дата рождения в метрической книге Новограда Волынского с точностью до одного дня совпала с записью в документе натурализации в Америке, В списках натурализации подтвердилось, что больше нет ни Шейлока, ни Шоеля, а появился новый американский гражданин Сэм Глассман, как написал в судовых мой дед Айзик. Его жена стала не Идес, а Эллис. Он кузнец и родился 6 мая 1887 года. что говорит о том, что поиск идет в правильном направлении. Однако, доказательства родства еще не достаточно.

   Продолжая поиск, я долго читаю Метрические книги Новограда Волынского, выписываю и собираю информацию о других родственниках. Мой отец говорил, что у его бабушки Суры  было 13 детей: 9 мальчиков и 4 девочки. Мне повезло, что записи о рождении сохранились у всех мальчиков, за которыми был строгий учет: царской армии нужны были солдаты. Фамилия у всех одна Глузман, имя матери у всех братьев Глузман написано одинаково: Сура Шевель Гершевна,  что подтверждает их родство. В имени отца есть разночтения, При рождении (еще в Лугинах,) он был зарегистрирован  с двойным именем Эли Мордехай, но писали его по разному. Часто первое имя не употребляли и писали просто Мордехай, а еще чаще Мордко или просто по домашнему Мотя.  Вообще, в Метрических книгах мною найдено много несоответствий и эти не самые страшные. В конце концов, мне надело по нескольку раз перебирать и перечитывать метрические книги. Я отцифровала их и сделала простенькую программку для поиска. В моих руках появилась вся информация по Новограду Волынскому за 19 век и начало 20 века. Я перенесла свой старый сайт на платформу My Herytage, присоединила более дальних родственников, появились новые возможности поиска. Со стороны Украины я однозначно выходила на Сэма Глассмана, но в Америке их всё ещ1 оставалось  несколько человек.

  Нконец, появилась самая главная находка, которая дала возможность ограничить поиск. Оказалось, у Шейлока, после его отъезда родилась дочка в Новограде Волынском.

В метрической книге за 1911 год  есть запись:: «2.11.1911 года в Новограде Волынском. «Отец мещанин Лугин Овручского уезда Шевель, Эля Мордухович Глузман; мать Идес, дочь Гершка Мельцера, родилась дочь Хая Тема». Опять несоответствие. Шейлок уехал в Америку 26 сентября, а дочка родилась 2 ноября 1911 года.

Если раньше я знала имя жены Шейлока из манифеста пассажира острова Айленд -Идес, при натурализации имя изменилось на вполне созвучное Еллис, а из метрической книги Новограда Волынского за 1911 год я узнала её девичью фамилию-Мельцер.

Стало понятно, что надо выбрать из множества Сэмов Глассманов такого Сэма Глассмана, у которого жена имеет девичью фамилию Мельцер. Девичья фамилия матери пишется в свидетельствах о рождении её детей. Чтобы узнать имена детей и их количество я обратилась к переписям населения, которые делаются в Америке каждые 10 лет.

При поиске в переписи населения за 1930 год по имени Сэм Глассман и дате рождения 1887 год нашлось три Сэма: их жен звали Фанни, Двойра, и Алис. Только тот, у которого была жена Алиса, жил в Массачусетте, два других жили в Иллинойсе и Нью Йорке. Я стала собирать информацию о Самуэле и Алис Глассман.

По переписи 1930 года у них 4 сына и 3 дочки. Количество сыновей совпадает с тем, что говорил мой отец! Старшего сына зовут Макс, вполне американское имя, но не Мотя… 

Удивляет, что в переписи 1930 года одного из сыновей зовут Самуэль. Как при живом отце назвать сына его именем? Не по-еврейски. Смотрю подлинник. Оказывается, на странице не хватило места, и чтобы двое младших детей не потерялись от своей семьи, писарь повторил имя отца на следующей странице еще раз, а имя 10-летнего Бернарда записал в соседней колонке и сверху приписал: «сын». Когда переносили списки в компьютер, оператор ничего не заметил и просто перепечатал колонку. Так получился вместо Бернарда Самуэль.

    Я сравнила имена детей из переписи 1930 года с переписью 1940 года. Здесь старые ошибки исправлены, сделаны новые. Бернарда напечатали первым, зато имя Эдварда сократили, присоединили к Давиду, получился один человек с двойным именем Эдна Давид. На самом деле это Эдвард и Давид. Нет в списке  дочери Мари. Можно предположить, что она вышла замуж и не живет в Суффолке. Зато появился новый член семьи Самуэль Клейн муж старшей дочери Инесы, американизированное имя которой, вызывает некоторые вопросы.   

По именам, взятым из переписи, я нашла свидетельства о рождении детей Сэма и Алиcсы. У старшего сына Макса девичья фамилия матери Мельцер, но имя ещё более американизировано: Алис. У других детей имя отца пишется то Сэм, то Самуэль, но имя матери всегда Алис Мельцер. В Америке повторяется всё та же история, с  неоднозначным написанием имени отца как в Украине у их деда.

В 1940 году старшая дочь Шейлока, которая родилась ещё в России и была названа Хая Тема, в 1930 году была записана Ида, в 1940 году стала Инес. Как так изменилось имя? Это прояснилось значительно позже, когда я стала искать захоронения с помощью «Find a Grave». Оказалось, многие евреи, даже родившиеся в Америке, ещё помнили свои еврейские имена и на могилах возле английских имен писали имена на иврите.

 Как показали дальнейшие исследования, распространенное имя Хая часто имело очень неожиданный перевод на английский: «Ида», а там уже недалеко до более благозвучного имени «Инес». Полученное при рождении  еврейское имя «Хая», написано только на могильной плите. Здесь же встретилось и  полное двойное имя её отца, названного именем его деда по материнской линии Шевель Герш . Тут же прояснилось несоответствие между её днем рождения, зарегистрированным в Украине и датой отъезда её отца. Хая родилась в мае 1911 года, а зарегистрировали её только в ноябре. Возможно, это связано с внезапным бегством её отца в Америку, а, может быть просто надо было оформлять паспорта для выезда к отцу.

   

На могиле Макса, старшего сына Шейлока, написано еврейское имя «Мотя». Подтверждаются слова моего отца о имени старшего сына Шейлока- старший сын Мотя! На могиле Леонарда родственники вспомнили, что он «коэн». Это совершенно справедливо: все наши предки по мужской линии являются потомками первосвященника Арона.

На могиле самого Сэма Глассмана, умершего в 1974 году, наряду с американским именем Сэм написано на иврите его домашнее имя: ШЕЙЛОК. Имя довольно редкое среди евреев, что является последним подтверждение того, что я нашла Шейлока, брата моего деда Айзика. Теперь можно с уверенностью считать, что Сэм Глассман и Шейлок Глузман один и тот же человек.

Итак, поиск Шейлока Глузмана, оказавшегося Сэмом Глассманом закончен. Я нашла место его захоронения, имена его семи детей, положила виртуальны цветок на могилу моего двоюродного дедушки Шейлока и его жены Алис. Поставила старинную фотографию его родного города Новограда Волынского. Такой же цветочек я положила и всем семи  детям Шейлока.

     Первое поколение американских родственников, детей Шейлока, уже покинуло наш мир. Последний из них Бернард (младший сын Шейлока) умер в возрасте 101 года в 2020 году. Следующее поколение — мои ровесники, жители Массачусетс, Флориды, Калифорнии, мои троюродные братья и сестры с несколько изменённой фамилией Глассман.

       У Американцев принято давать некрологи с именами скорбящих в газетах. Имена моих троюродных братьев и сестер я нашла по некрологам их отцов. По социальным сетям познакомилась с интересами и увлечениями, потомков Шейлока, но не хотела быть навязчивой и не пыталась связаться с ними. Они сами связались со мной, заинтересовавшись виртуальными цветочками, положенными мною на могилы их родственников. В апреле 2022 года я получила письмо из Америки от внуков Шейлока. Они были удивлены странным совпадениям наших фамилий.

     Я представилась моим вновь обретенным родственникам, описала историю нашей семьи. Они с восторгом узнали о своих корнях. У них сохранилось такая же открытка с видом Новограда Волынского, которую я прикрепила к цветочку на могиле Шейлока, только значительно лучшего качества, с надписями на русском языке, которые они не могут прочитать. Они прислали старые фото Шейлока из Новограда. Мы переписываемся. Оказалось, что у Шейлока в Америке  больше потомков, чем у всех его братьев и сестер, оставшихся в Новограде Волынском. Сейчас там  нет не только наших родственников, но и вообще нет  евреев.

Осталось старое еврейское кладбище, где под разбитыми и перевернутыми надгробиями со стертыми именами лежат наши родные,  память о которых дошла до нас в виде легенд.

 

Бабушка Ася